2 апреля 2016 г. Президент России Владимир Владимирович Путин подписал указ «О национальном плане противодействия коррупции на 2016–2017 годы». В документе были изложены системные подходы к борьбе с коррупцией, даны конкретные поручения федеральным министерствам и властям регионов. Ряд поручений касались работы по обобщению судебной и правоприменительной практики, которую должен осуществить Верховный суд РФ.
Разумеется, наши профессиональные либералы тут же поспешили снова рассказать всем вокруг, что любые планы по борьбе с коррупцией в России обречены на поражение и нужны только для пропаганды, что коррупция в России непобедима и обрекает нашу страну на самые невыгодные позиции в высокоуважаемых международных рейтингах.
Однако не прошло и двадцати дней, как всемирно признанная компания EY («Эрнст энд Янг») опубликовала совершенно неожиданные (с профлиберальной точки зрения) данные своих исследований. Согласно результатам ежегодного исследования коррупции в бизнес-среде (опубликованы 22 апреля 2016 г., РБК) за минувший год Россия значительно улучшила свои показатели: количество респондентов, назвавших взятки распространенным явлением в бизнесе, снизилось почти на треть. Согласно результатам опроса, если в прошлом году 48% российских респондентов сообщали о том, что считают коррупцию в корпоративном секторе широко распространенным явлением, то в этом году такое мнение высказали только 34%. Это на 5 пунктов ниже общемирового показателя и на одинаковом уровне с США. Втрое (с 24 до 8%) снизился показатель доли российских компаний, представители которой сообщили, что используют взятки при заключении контрактов (среднемировой уровень — 11%). По мнению почти 3 тыс. респондентов из 62 стран, принявших участие в опросе, наиболее высокий уровень коррупции в бизнес-среде наблюдается в Бразилии (90%), на Украине (88%) и в Таиланде (86%), а самый низкий — в Финляндии (0%), Саудовской Аравии (4%) и Швеции (4%).
Разумеется, эти данные вовсе не свидетельствуют о каких‑то радикальных изменениях в лучшую сторону, а тем более о победе над коррупцией. В докладе отмечается, что российские респонденты продолжают считать борьбу с коррупцией в нашей стране «недостаточно эффективной», да и сами мы прекрасно знаем, сколько ещё предстоит сделать. Однако есть два исключительно важных момента, которые нам помогает уяснить доклад EY: во‑первых, популярные слухи о неискоренимости коррупции сильно преувеличены, а во‑вторых, президентский антикоррупционный план — это не «декларация о намерениях», а кодификация системы мер, которые уже приняты, работают и дают результаты. В частности, директор института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев считает одной из причин резкого снижения показателей доклада серию громких антикоррупционных дел, заведённых в России в течение прошлого года. При этом эксперт всё равно считает данные доклада «удивительными» — в период экономического кризиса, как свидетельствует международный опыт, предприниматели обычно ухудшают коррупционные показатели, действуя по принципу «живём как в последний раз».
Но не означают ли данные о снижении коррупционных показателей, что в сознании российских предпринимателей кризис уже не воспринимается как абсолютная гнетущая данность? И не свидетельствуют ли они об изменениях в самой важной сфере взаимоотношений бизнеса, общества и власти — в сфере доверия?
Тем более действенным становится в этой ситуации президентский антикоррупционный план. Он — как уже было сказано — носит системный и комплексный характер, и направлен на преодоление коррупции самыми разными методами. Важным элементом борьбы с коррупцией, согласно утверждённому плану, является изучение и совершенствование правоприменительной практики и судебных решений. Законы и лазейки в них – один из ключей к победе в этой борьбе, и это очень важно. Наличие в двухлетнем плане блока, связанного с правоприменительной практикой, её изучением, говорит о том, что реализация плана улучшит ситуацию на долгие годы вперёд. План также предполагает обеспечение большей гласности при выявлении коррупционных проявлений, повышение роли гражданского общества в противодействии коррупции — в том числе ужесточение контроля за декларациями о доходах чиновников, публикация которых (по результатам прошлого года) сейчас как раз заканчивается и вызывает повышенное внимание общества.