Первый зампредседателя Комитета Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности, сенатор от Ленинградской области Сергей Перминов ответил 3 июня на вопросы телеканала «Вместе-РФ» об итогах прошедшего второго раунда переговоров делегаций России и Украины в Стамбуле.
Первый зампредседателя Комитета Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности, сенатор от Ленинградской области Сергей Перминов ответил 3 июня на вопросы телеканала «Вместе-РФ» об итогах прошедшего второго раунда переговоров делегаций России и Украины в Стамбуле.
ВОПРОС: Разговор продолжается, и это уже хорошо. Именно так во многих мировых СМИ говорят журналисты о прошедшей встрече. Скажите, а Вы были в ожидании большего от ее проведения?
ОТВЕТ: Клубок недопонимания и неразрешенных вопросов такой, что большего можно было ожидать лишь только в том случае, если бы я был носителем магического сознания. То есть, я не был в предвкушении того, что «сейчас случится чудо», и вот все буквально разрешится.
Переговорный путь, путь дипломатии, – это всегда очень сложный и длинный путь сближения позиций. И вот та формулировка, с которой Вы начали, – хорошо, что поговорили, хорошо, что встретились, хорошо, что обозначили позиции, – наверное, она лучше всего, объективнее всего отражает произошедшее там, в Стамбуле. Диалог продолжается, и это уже хорошо.
ВОПРОС: Российский меморандум не планировали опубликовывать, тем не менее текст был представлен на информационных лентах ведущих наших информагентств. А почему так произошло?
ОТВЕТ: Если Вы помните последовательность событий, то украинская сторона первой опубликовала, еще до начала переговоров в Стамбуле, опубликовала свои требования, т. н. меморандум украинской стороны.
Есть теория рефлексивного управления, когда сторона создает для своих оппонентов цепь событий, которые заставляют противоположную сторону действовать тем либо иным образом, то есть, превращают из субъекта в объект. Украинская сторона этой методикой пользуется на протяжении последних раундов переговоров, пытаясь ставить российскую делегацию в очень жесткие переговорные рамки.
Для того, чтобы снять все вопросы, для того, чтобы очень четко, и мировому сообществу, и принимающей стороне, в данном случае, Турции, обозначить фундаментальные позиции Российской Федерации, то, как мы видим разрешение конфликта, устранение первопричин его возникновения, – собственно, наверное, для этих целей, раз противная сторона пошла на опубликование меморандума еще до начала переговоров, мы сделали это зеркально для того, чтобы обозначить нашу переговорную позицию, которая не подразумевает двусмысленностей. Наверное, поэтому это произошло.
ВОПРОС: Российский и украинский меморандумы, судя по тому, что опубликовано в СМИ, – это все‑таки диаметрально противоположные взгляды на решение украинского кризиса. Означает ли это то, что нет никаких перспектив для дипломатического урегулирования конфликта?
ОТВЕТ: Знаете, если бы они совпадали, не было бы кризиса. Это очевидно, что у нас разный взгляд и разное ощущение несправедливости, нестроений, которые возникли в наших взаимных отношениях. Это – очевидно. Это не означает, что мы не можем прийти к какому‑то компромиссу, который бы устроил стороны. Это означает, что просто расстояние и время до достижения этого компромисса, скорее всего, потребуют значительных и очень таких серьезных переговорных усилий. Я полагаю, лишь именно это это и означает.
ВОПРОС: В мировой прессе все чаще звучит мысль о необходимости трехсторонней встречи, чтобы обязательно присутствовали российский Президент, лидер США и Зеленский. Каковы ее перспективы, на Ваш взгляд?
ОТВЕТ: Официальный представитель Президента Дмитрий Сергеевич Песков – он ответил уже на этот вопрос: он сказал, что, если такая встреча, если и когда она состоится, она должна быть фундаментальным образом подготовлена. То есть, не в традиции ни российской дипломатии, ни российской государственности «под камеры» устраивать обсуждение предмета, по которому у сторон есть существенные разногласия.
То есть мы ведь – не про «шоу», не про избыточный эмоциональный фон, мы – про дело, мы – про фундаментальные договоренности, которые устранят первопричину возникновения этого конфликта. А, ни много ни мало, речь идет о национальных интересах России, здесь недопустим такой, знаете ли, «легковесный» параметр встречи, это невозможно даже себе представить.
Поэтому – есть переговорные группы, есть Министерство иностранных дел, есть группа поддержки у украинской стороны (очевидно, и об этом писала пресса, что ряд представителей зарубежных государств очень плотно осуществляют консультирование украинской стороны). У нас есть наш взгляд на происходящее, и поэтому мы должны подготовить… И если и когда эта встреча состоится, то она, как я полагаю, будет фундаментальным образом подготовлена для того, чтобы она привела к результату, а не просто факту фиксации этой встречи.
ВОПРОС: Есть ли смысл в третьем раунде переговоров, который может состояться в 20-ых числах июня?
ОТВЕТ: Понимаете, вот тот объем решенных гуманитарных вопросов, который состоялся в ходе второго раунда: освобождение наших ребят – это, на самом деле, есть достижение очень существенного результата. И даже если по результатам третьей встречи, третьего раунда будет решен еще один из каких‑то возникающих гуманитарных аспектов, то, да, надо встречаться и надо разговаривать. Наши герои должны вернуться домой. И одним из ключевых вопросов, одной из ключевых задач, над решением которой работает наша делегация, как раз и является решение этих очень сложных, накопленных, в том числе и гуманитарных, вопросов.
С видеозаписью интервью сенатора РФ Сергея Перминова программе «Сказано в Сенате» телеканала «Вместе-РФ» можно ознакомиться на ВК-странице парламентария по ссылке: https://vk.com/video717863660_456239400.