ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРЕССА
В ТУПИКЕ. , Советская Россия, 16.06.2005, №80, Стр. 1
Платовой Галины
С пленарного заседания Госдумы
Что хотят скрыть в расследовании бесланской трагедии?
Депутаты КПРФ давно требуют от руководства Госдумы проинформировать палату о результатах восьмимесячного расследования теракта в осетинском Беслане, происшедшего 1–3 сентября 2004 года.
«Уже суд идет над участником захвата заложников, а комиссия по расследованию бесланской трагедии во главе с Александром Торшиным (зам.председателя Совета Федерации) молчит, словно воды в рот набрала, — возмутился неделю назад на пленарном заседании Виктор Илюхин. — Если начался суд, значит, следствие располагает необходимыми данными. Значит, данные есть и у комиссии. Настало время посвятить в них депутатов и наших избирателей, которые обеспокоены затянувшимся расследованием. Комиссия, когда формировалась, обещала сообщать о результатах». Думский спикер Борис Грызлов обещал коммунисту выяснить, разобраться и сообщить. Но наступило очередное заседание, а спикер и не вспоминал об обещанном.
Пришлось В.Илюхину еще раз напомнить о Беслане. «Каковы же все‑таки перспективы работы бесланской комиссии, Борис Вячеславович? Вы обещали проинфомировать…» Но Грызлов оказался не готов рассказывать… И снова отложил нелегкий, видно, для него момент. «Попрошу завтра на Совете Госдумы, — сказал он, — выступить заместителя председателя комиссии по расследованию причин и обстоятельств совершения теракта в Беслане Дятленко Валерия Владимировича (член фракции „Единая Россия“)».
Но почему только на Совете? Что хочет скрыть партия власти от народа? Очевидно, что торшинской комиссии уже известно многое, в том числе и такой вопрос, который особенно волнует общество: кто руководил операцией по освобождению заложников, кто позволил бездарно затянуть операцию и в разы увеличить число жертв? Требуют правдивого уточнения цифры количества заложников, погибших, пропавших без вести, а также, сколько было террористов и удалось ли скрыться выжившим преступникам?
Многие склоняются к тому, что именно эти детали хотелось бы скрыть комиссии. Ее руководство планирует огласить результаты расследования не ранее октября, хотя уже сейчас ей практически все ясно. Для чего необходимо затягивание, что отфильтровывается «медведями», которые стремятся к кулуарности, утаиванию от людей истины?
И такой стиль «единороссовской» партдеятельности характерен не только для расследования бесланской трагедии. Например, на прошедшем в Санкт-Петербурге экономическом форуме «медведь» Грызлов не посчитал нужным включить в состав думской делегации ни одного депутата из других фракций. Обошел вниманием даже фракцию друга Жириновского, чем очень обидел либерал-демократа. Оппозиции дают понять, что ей нет места в посиделках с участием президента. Неужели «Единая Россия», помимо всецелого законотворческого одобрямса, взялась еще и ограждать президента от неудобных вопросов, речей и лиц?
Власть возьмется за истребление пенсионеров?
На прошлой неделе председатель Пенсионного фонда Геннадий Батанов публично признал, что проводимая правительством реформа завела Пенсионный фонд в тупик.
Зная ревностное отношение правительства к любым своим реформам и хроническую скупость, большинство депутатов склоняются к тому, что в скором времени будет объявлено об увеличении пенсионного возраста.
Каковы реальные планы исполнительной власти в поиске выхода из тупика, в который она же завела Пенсионный фонд, урезав единый социальный налог, выяснял на минувшем заседании Госдумы депутат фракции КПРФ Олег Смолин. Он инициировал соответствующее поручение Комитету по труду и социальной политике (председатель «единоросс» А.Исаев). Но сам О.Смолин уверен, что ситуация с дефицитом в Пенсионном фонде не безвыходная. Самым людоедским решением станет увеличение пенсионного возраста, что вообще может привести к исчезновению пенсионеров с просторов матушки России.
«По продолжительности жизни мужчин Россия занимает 138-е место в мире, по продолжительности жизни женщин — 108-е место в мире, по качеству жизни — 105-е место. Так что руководству РФ необходимо сначала поднимать качество жизни до уровня цивилизованных стран, а потом ставить вопрос о пенсионном возрасте со ссылкой на международный опыт», — подчеркнул О.Смолин, комментируя планы правительственных чиновников.
Для россиян, чья средняя продолжительность жизни колеблется от 60 до 70 лет, повышение пенсионного возраста для мужчин до 65 лет, а для женщин до 60, будет означать пожизненный труд на благо олигархов и уход в мир иной на рабочем посту. Тогда, понятно, Пенсионному фонду не о ком будет заботиться.
БЕСЛАНСКАЯ КОМИССИЯ ЗАМОЛЧАЛА ДО ОСЕНИ, Жизнь, 17.06.2005, №132, Стр. 2
В ходе продолжившихся вчера во Владикавказе слушаний по делу террориста Нурпаши Кулаева выжившие заложники подтвердили его слова, что во время штурма беслансной школы российские военные сами стреляли по детям. Потерпевшие больше хотели бы верить межпарламентской комиссии по Беслану, которую возглавляет сенатор Александр Торшин. Но вчера новая попытка услышать версию комиссии оказалась безрезультатной даже для депутатов Госдумы. Комиссия решила молчать о своих выводах до октября.
— Создается впечатление, что комиссия есть только на бумаге, — возмущен Арсен Фадзаев. — Я много раз пытался дозвониться до Александра Торшина, но оказалось, у него нет интереса к единственному депутату от Северной Осетии, который к тому же во время теракта присутствовал на месте событий!
ПАРЛАМЕНТСКУЮ КОМИССИЮ ОБВИНИЛИ В РАССЛЕДОВАНИИ. , Коммерсантъ, 17.06.2005, №109, Стр. 3
Хамраев Виктор
Отчет
Совет Госдумы вчера заслушал информацию о деятельности парламентской комиссии по расследованию прошлогоднего теракта в Беслане. Сообщать подробности об услышанном члены совета отказались, и лишь зампред комитета по безопасности Виктор Илюхин (КПРФ) высказал ряд критических замечаний. Комиссия, по его оценке, проводит «следственные мероприятия» вместо того, чтобы выявлять реальные причины трагедии.
Доклад о результатах расследования будет обнародован в сентябре-октябре. Это единственный факт, который сообщили вчера депутаты, заслушав члена комиссии, зампреда комитета по безопасности Валерия Дятленко. При этом члены совета палаты даже не рассматривали вопрос о вынесении промежуточного отчета комиссии на обсуждение пленарного заседания. Для этого требуется согласие самой комиссии, объединяющей как депутатов Госдумы, так и членов Совета Федерации (СФ). К тому же комиссия не давала господину Дятленко полномочий на то, чтобы информировать совет Думы. Возможно, этим и объяснялось вчерашнее нежелание депутатов сообщать хоть что‑нибудь, кроме приблизительной даты окончания расследования.
И только коммунист Виктор Илюхин позволил себе публичную критику парламентской комиссии. Он сообщил, что, по информации депутата Дятленко, расследование до сих пор не завершено, в частности, потому, что «Генпрокуратура проводит ситуационную экспертизу». В ходе ее следователи пытаются установить, как вели себя во время теракта «должностные лица федерального и регионального уровня». Однако истинную причину затягивания расследования товарищ Илюхин видит в том, что комиссия фактически «скатилась к выяснению, кто стрелял и почему произошел взрыв». Но для ответа на эти вопросы, по мнению депутата, существуют правоохранительные органы, а «главная цель парламентского расследования — причинность». На взгляд товарища Илюхина, парламентарии должны определить, «почему произошел теракт, почему сегодня полыхает Северный Кавказ и что нужно предпринять в социальной, экономической, образовательной, воспитательной и иных сферах». Но вместо этого комиссия превратилась «во второй следственный орган». И случилось это, скорее всего, потому, что глава комиссии, вице-спикер СФ Александр Торшин, не имеет, как считает депутат Илюхин, «опыта расследований».
Впрочем, с суждениями коммуниста не согласны члены комиссии как в Госдуме, так и в СФ. «Мы работаем на общество, и главный принцип работы — это объективность и честность в изложении фактов и того, что предшествовало теракту, в скрупулезном анализе действий всех структур, в том числе силовых, как на федеральном, так и на республиканском уровне», — заявил в защиту собственной работы член комиссии от верхней палаты парламента Валерий Федоров.
В свою очередь, Валерий Дятленко сообщил «Ъ», что «сбор материалов и информации на 99, 9% завершен» и теперь комиссия сводит в единый текст девять блоков в соответствии с теми направлениями, по которым велось расследование. Один из блоков посвящен «истокам терроризма» на Северном Кавказе и, в частности, анализу социально-экономической ситуации. Сам господин Дятленко занимался анализом работы и взаимодействия силовых структур во время теракта, но говорить о конкретных выводах отказался.
«НИКТО НЕ ПРИЗНАЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ»., Коммерсантъ-Власть, 20.06.2005, №24, Стр. 36
Член федеральной парламентской комиссии, депутат Госдумы Юрий Савельев рассказал корреспонденту «Власти» Виктору Хамраеву, что найти ответы на главные вопросы парламентариям до сих пор не удалось.
— Можно ли было не допустить трагедии?
— Вы спрашиваете про то главное, что, собственно, не выяснено до сих пор. Ведь так и остается неизвестным, что именно послужило причиной взрывов, спровоцировавших штурм. Нет ясности как по первому взрыву, так и по второму, из‑за которого обрушилась крыша, унеся жизни большинства тех, кто погиб 3 сентября. Информация, которой располагает комиссия, очень противоречивая. Следствием пока не установлено, почему сработало взрывное устройство, которое боевики подвесили под потолком в центре зала. Мы опросили двух свидетельниц, которые были заложницами и видели, как один из боевиков прицелился и выстрелил в подвешенную взрывчатку. В то же время единственный схваченный террорист Нурпаша Кулаев сообщил суду, что взрыв якобы произошел потому, что по взрывному устройству выстрелил снайпер, который находился вне школы. Есть показания, что взрывное устройство приводилось в действие педалью, на которую надавили боевики, как только им показалось, что начался штурм.
— Но зачем комиссии знать, каким способом взрывали? Разве задача парламентского расследования в этом?
— И в этом тоже.
— Многие депутаты считают, что цель расследования — установить прямую связь между событием и действиями властей.
— Мы этим как раз и заняты — пытаемся выявить прямую связь. Вот есть у нас показания очевидцев о взрыве. Но есть у нас и другие показания — о применении против террористов огнемета. И взрыв, и огнемет могли стать причиной того, что школа рухнула — или от взрывной волны, или от пожара. При этом официальным следствием установлены два обстоятельства. Большинство людей погибли потому, что были погребены рухнувшей крышей — это во‑первых. А во‑вторых, большинство погибло от ожогов, а не от удара взрывной волны.
— Выходит, огнемет применялся?
— Комиссия склонна считать, что применялся. Теперь наша задача — ответить на вопрос о правомерности применения таких огнеметов. И мне кажется, это станет единственным ответом на те вопросы, которые не перестают задавать нам жители Беслана при каждой встрече.
— А какие это вопросы?
— Жители уверяют, что в августе во время ремонта школы шли подготовительные работы к ее захвату. В частности, были завезены ящики с оружием и замурованы в двух местах — под сценой в актовом зале и под полом в библиотеке. Ворвавшись в школу, боевики вооружились. Следствие это категорически отрицает. Очевидцами были четыре мальчика, фамилии которых нам сообщил Комитет матерей Беслана. Но показания дал только один, другие отказались. Он рассказал, как боевики повели их в актовый зал, как взламывали доски, приказывали парням лезть под сцену и доставать ящики. Рассказал он, как потом террористы вскрывали ящики, подробно описал их содержимое.
— Сколько лет мальчику?
— Маленький мальчик — 11 лет.
— Его показаниям можно верить?
— Судите сами. Нас было трое членов комиссии. Беседовали мы с мальчиком в присутствии его отца. Точнее, беседовал в основном член Совета Федерации Валерий Федоров, бывший замминистра внутренних дел, и беседу провел по всем правилам допроса. Он то и дело переспрашивал парня, просил по нескольку раз повторить один и тот же эпизод, сознательно путал его. Но мальчик просто рассказывал то, что видел, не замечал профессионально расставленных ловушек и ни разу в них не угодил. Самое любопытное, что Нурпаша Кулаев дал на суде показания, что оружие он получил в школе.
— В чем еще сомневаются жители Беслана?
— Они не верят, что 32 террориста смогли приехать на одном автомобиле ГАЗ-66. Наша комиссия просила Генпрокуратуру провести следственный эксперимент. Но, к сожалению, никого из жителей не пригласили, мотивируя тем, что тайна следствия не допускает присутствия посторонних лиц.
— Что показал эксперимент?
— Мы располагаем официальным заверением, что 32 человека в полной амуниции могут разместиться в одном ГАЗ-66, если есть две скамейки по бортам. Но жители не верят. Как не верят, что боевиков было всего 32. В Беслане утверждают, что свыше 20 боевиков ушли из школы живыми. И на мельницу сомнений воду льет ряд фактов, у которых до сих пор нет четкого объяснения. Например, почему утром 3-го спецназ вместе с военными 58-й армии уехал за несколько десятков километров для отработки совместных действий. Так путь из школы в сторону железной дороги оказался разблокированным. Жители подозревают, что это было сделано специально, чтобы боевики могли скрыться. Прямых доказательств нет, но нет и фактов, которые развеяли бы эти подозрения.
— Но почему вообще бесланцев беспокоят такие детали — сколько точно было боевиков, на чем они приехали?
— Понимаете, люди не верят власти — ни местной, ни верховной — и потому остро реагируют на любые неточности, неясности, на неполноту информации. Все, что вам кажется несущественными деталями, для жителей Беслана — признак неискренности власти. Не случайно те, кто сейчас участвует в суде над Кулаевым, просят его, чтобы он говорил только правду, и обещают за это походатайствовать о помиловании.
— А как власти действовали во время теракта?
— В первый день никаких слаженных действий не было. Тогдашний осетинский президент Александр Дзасохов пытался что‑то предпринять своими силами, региональное подразделение МВД действовало самостоятельно, ФСБ и 58-я армия — тоже. Только в час дня 2 сентября поступило распоряжение правительства, согласованное с директором ФСБ Николаем Патрушевым и президентом, и появился объединенный штаб во главе с руководителем регионального УФСБ Валерием Андреевым. Прибыли консультанты — генералы Владимир Анисимов и Владимир Проничев (заместители директора ФСБ. — «Власть»), имеющие опыт проведения антитеррористических операций. В частности, Проничев руководил операцией по освобождению заложников в «Норд-Осте» осенью 2002 года. Но объединенный штаб должен был появиться сразу же 1 сентября, как того требует закон о противодействии терроризму.
— Откуда же задержка более чем на сутки?
— Пока не знаем. Выясняем.
— Удалось ли вам выяснить, кчему готовил ся штаб — к штурму или к переговорам?
— У меня сложилось впечатление, что перспективы штурма в штабе не обсуждались. Там отрабатывалась возможность предоставить боевикам коридор, чтобы они могли уйти, оставив детей.Знаю, что Михаил Гуцериев (президент НК «Русснефть». — «Власть») вел об этом переговоры по телефону с террористами, имея на то разрешение штаба.
— Почему же все закончилось штурмом?
— Неясно. Комиссия не получила внятных объяснений причин первого взрыва. Высказывается версия, что от жары ослабла изолента, которой было закреплено взрывное устройство у входа в школу, что и привело к взрыву.
— После недавней энергоаварии в Москве глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс сразу взял на себя ответственность за ЧП, Генпрокуратура возбудила дело. Против руководства силовых ведомств после Беслана дел не заведено. Признал ли кто‑нибудь из них свою ответственность, давая показания комиссии?
— Мы побеседовали со всеми, кроме президента, встреча с которым еще предстоит. Никакая структура власти не признала и не признает своей ответственности за то, что произошло. Во время одной из встреч депутат Госдумы генерал Аркадий Баскаев, не выдержав, предложил лично просверлить силовикам в мундирах дырки под ордена за Беслан.
— Лично вас что‑нибудь поразило в ходе расследования?
— Поразила чудовищная жестокость террористов. Поразило то, что ни одного боевика не взяли в плен. Кулаев был пойман и остался жив случайно. У нас есть показания одного очень уважаемого человека, который утверждает, что в Беслане, как и в «Норд-Осте», был дан приказ: ни одного террориста живым не брать. Казалось бы, надо наоборот: возьми живьем, чтобы провести расследование. И еще поразила легкость, с которой все грехи списываются на международный терроризм. Ну какая, скажите, мотивация была у международного терроризма в бесланской школе? Да никакой! Боевики даже требований никаких не смогли выставить.
— Вы удовлетворены работой комиссии?
— Нет. Потому что люди в Беслане останутся крайне недовольными. Они хотят знать правду. И правда для них только в одном вопросе: кто виноват, что у матери убили ребенка? А вот на этот вопрос наша комиссия ответа, наверное, не даст.
«СЛЕДСТВИЕ ЭТОГО НЕ ЖЕЛАЕТ ВИДЕТЬ»., Коммерсантъ-Власть, 20.06.2005, №24, Стр. 34
В парламенте Северной Осетии работает комиссия по расследованию бесланского теракта. Ее руководитель — заместитель спикера парламента Станислав Кесаев рассказал корреспонденту «Власти» Ольге Алленовой, чем его не устраивает прокурорская версия трагедии.
«Что стреляли по школе из танков — я лично видел»
— Из названия вашей комиссии следует; что она пытается обнаружить «причины и обстоятельства бесл анской трагедии». Что вы уже успели выяснить?
— Мы занимаемся теми вопросами, которые возникали у людей с самого начала. Например, почему для теракта был избран Беслан. Конечно, многие вещи становятся понятными после интервью члена Совета Федерации от Ингушетии Костоева, который сказал, что, если бы не было ингушских невозвращенцев, не было бы и теракта. То, что это акт мщения, объясняется с позиции наших соседей очень просто — там огромное количество молодежи выросло на том, что осетины отняли у них землю. Старшее поколение, которое когда‑то боялось репрессивного режима и молчало, теперь заговорило в новом ракурсе. Но, конечно, они пришли не для того, чтобы мстить. Первое требование террористов было вывести войска из Чечни и прекратить войну. Есть люди, которые эту записку из школы вынесли, и мы этих людей опрашивали…
— То есть была записка с требованиями?
— Эта записка была написана коряво, на ученической тетради, но она был а написана. И придали ей серьезность или не придали — это уже второй вопрос.
— Но этой записки у следствия нет.
— Потому что официальное следствие этого, может, не желает видеть, но у нас‑то эти данные есть, записка была. Выводы о том, что правоохранительная система во всех ее структурах не сработала или проротозеила, для меня очевидны и не требуют никаких доказательств. Если вооруженные бандформирования передвигаются по территории Российской Федерации — это уже провал и ФСБ, и МВД, и кого угодно. Если захватывают школу, причем захват в заложники идет больше 25 минут в пяти минутах ходьбы от райотдела милиции, — это говорит о том, что райотдел не сработал. Если руководитель контртеррористической операции (начальник УФСБ по Северной Осетии Андреев. — «Власть») назначается по телефонограмме на вторые сутки
— это тоже не успех. Даже если первый взрыв в школе произошел случайно, почему огромное количество спецназовцев оказалось не на месте происшествия, а где‑то тренировалось? Я еще пока не вдаюсь в подробности того, откуда загорелся спортзал — сверху или снизу, хотя сохранившаяся краска на полу спортзала говорит о том, что горел потолок, и он обвалился и похоронил людей — а почему он загорелся, это тоже вопрос.
— Я слышала совершенно четкую версию от бесланцев: первые, кто вошел в школу после штурма, видели обгоревшие тела детей — они сидели и так и умерли, раздавленные обрушившейся крышей. Бесланцы говорят, что пожар на крыше начался из‑за того, что военные обстреливали школу.
— Что стреляли по школе из танков — я лично видел. Зачем? Я задавал этот вопрос и находившимся во дворе военным, и командующему 58-й армией — танки произвели выстрелов восемь на моей памяти, и это не могло не вызывать удивления. Тем более под вечер, когда в принципе знали, что террористы окружены, но рядом с ними заложники, что они прикрываются заложниками. А по ним стреляют из танков — и никакого объяснения этому не было. Точно так же не было и нет объяснений применению гранатометов, огнеметов «Шмель». Ведь от этого факта никуда не денешься — не злые же духи принесли на место трагедии и побросали там тубусы из‑под «Шмелей». Тем более что пожар, который был в школе, свидетельствует о том, что загорелось все из‑за огнемета. Военные, кстати, это подтверждают. Хотя я не видел и не увижу, наверное, выводов экспертной комиссии.
— То есть потолок загорелся и упал от выстрела огнемета, который использовали штурмовавшие?
— Это однозначно.
«Это можно называть кризисом всей системы»
— Значит, часть людей погибла по вине тех, кто должен был освобождать школу?
— Конечно. Вы понимаете, как юрист я должен говорить так: можно предположить, что это жертвы неразумного штурма, неразумных действий. И здесь чисто по‑человечески, может быть, и можно понять спецназовцев. Такая потеря — десять человек альфовцев и вымпеловцев — она не могла не привести к озверению их коллег, и я знаю, что они работали уже на каждое шевеление, они стреляли из подствольников…
— То есть дети выбегали или не дети — уже не важно было?
— На это уже не реагировали, потому что это был бой. И тем более когда погибают твои друзья, детей которых ты нянчил, — срабатывают уже другие инстинкты.
— Часть людей погибла по вине штурмовавших, часть — по вине спасателей?
— То, что пожарные не сработали как положено, хотя себя уже наградили, — это тоже факт. Когда пожарные наряды оказываются с рукавами, не подходящими друг к другу, когда воды нет и когда нет ничего — это большая проблема. И это можно называть кризисом всей системы… От того, кто были убийцы — осетины, ингуши или арабы, — не так уж много зависит. Хотя я не говорю, что это неважно. Но когда все пытаются свалить на международный терроризм и труп обгорелый (террориста. — «Власть») предлагают рассматривать как негра — я на это не согласен. Когда мне однозначно говорят, что бандитов было 32 и один остался (Нурпаша Кулаев. — «Власть»), а всех других убили, то меня это не убеждает. Но прокуратура пошла по пути отсечения всяческих других показаний: создается впечатление, что им все ясно с первого дня, надо найти крайних, а крайние — те несчастные милиционеры из райотдела. Да, они показали профнепригодность в начале, но больше‑то вопросов не к ним, а к руководителям операции. Почему, к примеру, так долго размышляли — надо штурмовать или не надо, ведь процесс минирования шел в течение первых полутора-двух часов?
— Я слышала, как кто‑то из силовиков сказал, что, если бы не было ополченцев, был бы порядок.
— Даже руководители «Альфы» говорили о том, что, если бы не наши ополченцы, эвакуация шла бы гораздо дольше. Цифра же потрясающая, что они за несколько секунд четыре тела выносили с места поражения, а спецназовцы и центроспасовцы этого не смогли бы сделать. Сколько у них на себе снаряжения было, помните? Да и, простите, отношение к жертвам у них было другое. Одно дело, когда ты знаешь, что у тебя там близкий, другое — когда ты просто на работе. Хотя в общей добросовестности спасателей я не вправе сомневаться.
«Следствие отрабатывало только одну версию»
— Результаты следствия вас не удовлетворяют?
— Я этого не скрывал с самого начала.Я как юрист знаю, что золотым правилом следствия является отработка различных вариантов. А когда следствие избирает сразу одну версию — мол, нам доподлинно известно из показаний Кулаева, что было 32 террориста, из них две женщины — ну это, знаете, как у двоечника: когда не знаешь, как решать задачу, смотришь в конец книжки ответ и подгоняешь под него решение. Я считаю, что чьи‑то ведомственные интересы не должны перекрывать интересы всех граждан.
— Вы считаете, что часть террористов ушла?
— Есть, к примеру, описание террориста, которого в школе видели все: маленький, бородатый, со шрамом через все горло — его нет среди убитых. Есть другой факт — в середине боя милиционеры, переговариваясь между собой, передавали: боевики переодеваются в спортивную одежду и уходят. Там много нюансов, которые позволяют говорить о том, что следствие отрабатывало только одну версию.
— Случайный взрыв вы тоже ставите под сомнение?
— Я это ставлю под большое сомнение. Результатов баллистической и взрывотехнической экспертиз, насколько я знаю, нет. А многие из пострадавших показывают, что террорист, который сидел на педали, — он как бы завалился неестественно и разжал эту педаль. Значит, есть основания предполагать, что этого педалиста снял снайпер. Цепь разомкнулась, и произошел взрыв. Затем еще один. Первые два были сразу, а большой взрыв — минут через двадцать.
— Большой — это тот, в результате которого и случился пожар? И он исходил извне, не от террористов?
— Конечно. Он был сверху, по крыше, и серьезный пожар начался уже после этого третьего взрыва.
— Уточню: это взрыв, который мог произойти от выстрела из огнемета? И уже после него начался пожар, от которого погибли люди?
— Вот именно.
— А вам результаты экспертиз предоставляли?
— Поскольку мы никакого отношения к федеральным ведомствам не имеем, нам и их не дают. Мы пользуемся тем, что у нас есть, что мы собрали, что дает федеральная комиссия.
«Бывшие кагэбэшники будут отгораживать своих, эмвэдэшники — своих»
— Что дальше?
— Надо дождаться выводов большой комиссии (Федерального собрания РФ. — «Власть»). А она не торопится. Она подошла к самому больному, и сейчас проще найти и обозначить недостатки исполнителей, ведь каждый в отдельности
— это исполнитель. Хотя на самом деле речь идет о толковости или бестолковости руководителей. Если человек, который называется руководителем штаба, все время проводит у телекамер и раздает интервью, то когда он руководит и куда делись те большие генералы, которые там были?
— Вы имеете в виду заместителей директора ФСБ Владимира Анисимова и Владимира Проничева и начальника ГУ МВД по Южному федеральному округу Михаила Панькова?
— Конечно. Они были там, но мы про них ничего не знаем. И если с Шамилем Басаевым разговаривал премьер Черномырдин (в 1995 году в Буденновске. — «Власть»), то с этими не говорил никто — во всяком случае, никого из первых лиц не было на месте. Может быть, это и тактика такая, но жизнь показала, что это неудачная тактика борьбы с терроризмом и отношения к своим гражданам. Возможно, в Израиле она и имеет смысл. Там и профессионализм выше, и обстоятельства другие. Там это в подсознании уже, они знают, что терроризм палестинский
— враг Израиля. Ау нас как? Мы же все пытаемся сказать, что виноват во всем международный терроризм, в котором есть какой‑то чеченский фактор и ингушский. Но на деле‑то это продолжение политики признания-непризнания Чечни и форма протеста и попытки расшатать существующий строй.
— Значит, чтобы такого больше не повторилось, надо решить вопрос с Чечней?
— Надо быть профессионалом. От рядового исполнителя до президента, премьер-министра, и, самое главное, силовиков. Ведь ни Рашид Нургалиев, ни Николай Патрушев (министр внутренних дел и директор ФСБ соответственно. — «Власть») не сказали ни слова — а это же провал их системы.
— Так что с Чечней?
— Конечно, надо заканчивать силовые варианты решения чеченской проблемы. Надо пытаться искать в Чечне здоровые силы во всех слоях общества, а не относиться к ним, как федеральный центр относился к Масхадову, — то говорили, что это единственно легитимный политик, то обозвали его бандитом и в итоге покончили с ним как с террористом.
— Вы сказали, что федеральная комиссия затягивает результаты расследования…
— Она не затягивает, она подошла к тому этапу, когда надо делать выводы уже не технического порядка, а организационно-политического, а в этой комиссии представлены разные силы, бывшие эфэсбэшники, кагэбэшники, которые будут отгораживать своих, а эмвэдэшники — своих. Они подошли к тому, что надо называть вещи своими именами, а вот как они будут это делать, пока непонятно.
— То есть вы допускаете, что выводы комиссии не будут объективными?
— Нет, объективными они могут быть. Но результат ведь сейчас очень зависит от показаний Кулаева и от того, какие вопросы будут задавать ему потерпевшие. Следствие передало в суд такое вот «сделанное» дело, а ведь оно уже по показаниям Кулаева рассыпается. Потерпевшие задают вопросы, которые у них наболели и которых не задавало следствие. Ну нельзя истину установить за несколько дней.
— Беслан перечеркнул все, что сделал Дзасохов?
— Все — нет. Просто Беслан не позволил Александру Сергеевичу уйти достойно. Вины в Беслане Дзасохова нет.
— Вы не согласны с упреками в том, что Дзасохов не пошел по требованию террористов в школу?
— То, что Дзасохову было запрещено туда идти, — это однозначно. Хотя бы для того, чтобы не пополнять список заложников. И потом, у террористов тоже была позиция на предмет того, что, если с ними начинают разговаривать государственные мужи, значит, их признают как государственно значимую силу. И как чиновник Дзасохов не мог ничего другого сделать. Да, его упрекают — пошел бы, хотя бы двоих спас. Эти мысли у него были, я свидетель, я был рядом с ним. Но ему было четко сказано — нет, потому что такова государственная позиция. Повторяю, прямой вины Дзасохова нет.
— В Беслане говорят, что государство пожертвовало заложниками ради идеологии. Что договариваться с террористами государство не могло, даже ради детей.
— Мне не хотелось бы дальше в этом убеждаться все больше, но я это допускаю. Это противоречит принципам конституционным, хотя то, что в нашей стране такое может быть, у меня не вызывает сомнений. И это не честь государству, когда гражданин чувствует себя беззащитным.
КОМИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА., Коммерсантъ-Власть, 20.06.2005, №24, Стр. 38
Федеральная парламентская комиссия по Беслану начала работу 20 сентября прошлого года, ее расследование длится уже 274 дня. Как показывает опыт десяти самых длинных парламентских расследований в новейшей истории России, работа комиссии может продолжаться и дольше и при этом не привести ни к каким серьезным результатам.
987 дней просуществовала комиссия Госдумы по проверке фактов участия должностных лиц органов федеральной и региональных властей в коррупционной деятельности. Она была создана 19 марта 1997 года под председательством депутата Владимира Семаго, которого 8 апреля 1998 года сменил Александр Куликов. В процессе работы не было достигнуто никаких видимых результатов, и 1 декабря 1999 года Госдума отвергла предложение о продлении работы комиссии (на фото Виктор Черномырдин).
550 дней продолжалась работа комиссии Госдумы по факту гибели депутата Льва Рохлина (на фото). Комиссия была создана 16 июля 1998 года, через 13 дней после убийства генерала. Ее возглавил депутат Николай Безбородое. 17 января 2000 года комиссия прекратила работу, передав все материалы в Генпрокуратуру. 16 ноября 2000 года Наро-Фоминский суд признал виновной супругу убитого Тамару Рохлину и приговорил ее к восьми годам колонии общего режима, но затем дело было возвращено в суд на новое рассмотрение.
488 дней проработала комиссия Госдумы по анализу итогов приватизации в 1992–1996 годах и об ответственности должностных лиц за ее негативные результаты (на фото Анатолий Чубайс). Комиссия начала работу 9 февраля 1996 года по инициативе КПРФ. Возглавил ее депутат Мулланур Ганеев. 11 июня 1997 года Дума приняла постановление, осудившее приватизацию. Материалы о причастности конкретных лиц к нарушениям в ходе приватизации переданы в Генпрокуратуру, о реакции которой не сообщалось.
404 дня существовала комиссия Госдумы по убийству депутата Галины Старовойтовой (на фото ее похороны). Она была создана 9 декабря 1998 года, возглавил ее депутат Валерий Воротников. Деятельность комиссии носила сугубо формальный характер и никаких видимых результатов не дала. К 17 января 2000 года она передала все материалы в Генпрокуратуру и прекратила существование. Об их пользе для следствия ничего не известно.
361 день работала спецкомиссия Госдумы по отрешению от должности президента Бориса Ельцина. С 19 июня 1998 по 15 февраля 1999 года под председательством депутата Вадима Филимонова были подготовлены заключения по пяти пунктам обвинения: подписание Беловежских соглашений, события сентября-октября 1993 года, первая чеченская война, развал армии и геноцид российского народа. 15 марта 1999 года ни один из пунктов обвинения против президента не набрал необходимых 300 голосов в ходе голосования по импичменту.
211 дней продолжалась работа комиссии Госдумы по расследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чечне. Она была создана 13 января 1995 года, через месяц после начала первой чеченской войны (на фото послевоенный Грозный). Возглавлял ее Станислав Говорухин. 12 августа 1995 года Дума на основании выводов комиссии предложила президенту и Счетной палате контролировать расходование бюджетных средств на нужды Чечни. К концу работы в комиссии произошел раскол, и итоговый отчет, осудивший военные действия и назвавший виновниками войны Ельцина, министра обороны Павла Грачева и экс-президента СССР Михаила Горбачева, подписали лишь пять из девяти ее членов.
210 дней существовала комиссия Госдумы по проверке фактов коррупции должностных лиц органов госвласти Петербурга (на фото Анатолий Собчак и Людмила Нарусова). Она начала работу 21 февраля 1997 года под председательством Тельмана Гдляна. Комиссия собрала компрометирующие материалы на самого Собчака и еще десятерых руководителей города, которые были переданы в Генпрокуратуру. 19 сентября 1997 года Дума приняла заявление «О фактах коррупции должностных лиц органов государственной власти города Санкт-Петербурга», в котором содержалась критика «выжидательной позиции» Генпрокуратуры. 13 сентября 1998 года прокуратура предъявила Собчаку обвинение в коррупции. В ноябре 1999 года дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
162 дня продолжалась работа временной комиссии Верховного совета РСФСР по расследованию причин и обстоятельств путча в СССР 19–21 августа 1991 года. Она была создана 6 сентября 1991 года, возглавил ее депутат Лев Пономарев. 13 января 1992 года все материалы комиссии были представлены для парламентских слушаний по делу ГКЧП и в дальнейшем в Генпрокуратуру. В феврале 1994 года для всех участников путча была объявлена амнистия.
153 дня работала временная комиссия Совета Федерации по расследованию обстоятельств, приведших к дефолту в августе 1998 года. Начала работу 15 октября 1998 года под председательством сенатора Валентины Пивненко. 17 марта 1999 года СФ, основываясь на данных комиссии, рекомендовал президенту привлечь к административной ответственности ряд должностных лиц, многие из которых к тому времени уже лишились постов — премьер Сергей Кириенко (на фото), глава Центробанка Сергей Дубинин, его первый зампред Сергей Алексашенко, министр финансов Михаил Задорнов и эксперты правительства Егор Гайдар и Анатолий Чубайс. В самом тексте постановления фамилии «виновников» дефолта не фигурировали.
78 дней просуществовала комиссия Верховного совета РФ по расследованию столкновений в Москве 1 мая 1993 года (на фото), когда специально обученные отряды атаковали городскую милицию. Комиссию, созданную 6 мая 1993 года, возглавил депутат Юрий Юдин. 23 июля 1993 года Верховный совет на основании данных комиссии предложил Борису Ельцину отправить в отставку мэра Москвы Юрия Лужкова и главу МВД Виктора Ерина. Президент России предложение проигнорировал.
ДЕПУТАТЫ НЕ ХОТЯТ РАБОТАТЬ СЛЕДОВАТЕЛЯМИ. , Независимая газета, 21.06.2005, №123, Стр. 3
Родин Иван
Думское большинство предпочитает не упоминать о своих новых полномочиях в Конституции
Закон о парламентских расследованиях готовится ускоренными темпами. Ожидается, что проект документа будет на руках у депутатов в пятницу. А вчера на Охотном Ряду состоялось первое заседание рабочей группы, которая должна подготовить концепцию законопроекта. Участникам раздали черновой вариант текста, с которым удалось ознакомиться и корреспонденту «НГ».
В этом документе указывается, что расследовательская комиссия Федерального собрания будет создаваться только по вопросам, «имеющим особое государственное значение, или в связи с грубым нарушением прав и свобод человека и гражданина». Однако и по отдельности палаты смогут создавать такие комиссии: например, Дума — для расследования в отношении правительства или администрации президента, а Совет Федерации — генерального прокурора, губернаторов или послов. Инициировать создание комиссии может одна пятая депутатов или сенаторов, а для решения о ее создании нужно простое большинство в одной или обеих палатах.
Граждане и должностные лица обязаны будут являться для дачи показаний, а давать их станут под присягой. В проекте указано, что «должностное лицо может отказаться от дачи свидетельских показаний в отношении себя, но с момента отказа должно подать в отставку с государственной службы». Также специально записано, что парламентом не может проводиться расследование по тем обстоятельствам, по которым уже возбуждено уголовное дело. То есть по этому закону комиссия по Беслану создана быть не могла.
Принимать закон планируется осенью, так что за лето многочисленные варианты создания данного демократического института надлежит обсуждать и согласовать со всеми инстанциями. И прежде всего -с администрацией президента. Депутаты из «Единой России» хотели бы, чтобы предварительно отработанный на Охотном Ряду проект внес сам глава государства — для придания новому институту большей значимости.
Но пока некоторые источники «НГ» в администрации такую возможность не подтверждают, а другие — и вовсе уверяют, что это исключительно депутатская забота. Думцы же напоминают, что именно Путин в последнем Послании произнес фразу о необходимости получения парламентом таких полномочий. Ранее в Кремле отрицательно относились к попыткам депутатов что‑то расследовать и выяснять, но, видимо, опыт комиссии по Беслану убедил, что при соответствующем подборе проверенных кадров ничего страшного в этом виде парламентской деятельности нет.
Поправки в Конституцию ради создания нового института ни в коем случае приниматься не будут. Это подтвердили глава комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин и секретарь генерального совета ЕР Вячеслав Володин. По словам последнего, «Конституцию мы точно трогать не будем». А Владимир Плигин выступил автором подлинного научного исследования на тему о парламентском расследовании в странах Европы, Америки и Азии. Этот доклад попал в распоряжение «НГ» , и отметим, что он весьма любопытен.
Глава думского комитета по законодательству выяснил, что соответствующий институт есть фактически в любой стране, которая считает себя демократической, — кроме России, естественно. Более того, именно плигинский анализ показал, что почти во всех этих странах данное полномочие парламента зафиксировано в Конституции, а в некоторых из них даже прописаны самые общие процедуры подобных расследований. В ряде государств, отмечается в документе, следственные комитеты парламента даже существуют в виде постоянного органа, а круг вопросов, которые могут подвергаться пристальному вниманию депутатов, ни в одной стране не ограничен.
Как добросовестный исследователь, Плигин делает вывод, что «если действующее законодательство не предусматривает необходимость включения права на парламентское расследование в Основной нормативный акт государства, то в дальнейшем на практике снижается эффективность его проведения». Однако, как член партии
«Единая Россия» , на упомянутом круглом столе Плигин заявил, что «поправку в Конституцию делать не нужно». Интересно, кстати, что присутствовавший там же заместитель генерального прокурора Владимир Колесников подчеркнул, что его ведомство будет настаивать на обязательности таких принципов проведения парламентских расследований, как «конституционность и законность». Заявленный подход означает, что парламентские расследования в России вряд ли будут действенным инструментом, если в Конституции о них не упомянут. Ведь по сегодняшним законам следственные действия могут проводить только правоохранительные органы.
Владимир Плигин также поставил вопросы о том, на каком уровне должна создаваться парламентская комиссия. Только ли на уровне Думы в качестве постоянного органа, для чего в Совете Федерации должен быть специальный комитет, контролирующий деятельность думцев? Или это должна быть комиссия, формируемая двумя палатами на паритетных началах? А может быть, каждая из палат должна создавать отдельные комиссии по тем поводам, которые они сочтут необходимыми?
Вчера секретарь генсовета ЕР Вячеслав Володин дал понять, что в руководстве этой партии считают, что комиссия по расследованию должна создаваться вместе Думой и Советом Федерации. «Это повысит ее статус и позволит работать более эффективно» , — сообщил он. Володин дал понять, что разрабатывается механизм ответственности — административной и, возможно, уголовной — для должностных лиц за дачу ложных показаний парламентской комиссии.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ АГЕНТСТВА и ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСЫ
В ПАРЛАМЕНТСКОЙ КОМИССИИ ПО БЕСЛАНУ ОТВЕРГАЮТ ПРЕТЕНЗИИ О НАМЕРЕННОМ ЗАТЯГИВАНИИ ЕЕ РАБОТЫ, Интерфакс, 16.06.2005, 0:00:00
Москва. 16 июня. ИНТЕРФАКС — Парламентская комиссия по расследованию обстоятельств теракта в Беслане не будет торопиться с обнародованием доклада, заявил «Интерфаксу» в четверг член комиссии от Совета Федерации Валерий Федоров.
«Комиссия не привязывается к каким‑то конкретным срокам и не намерена торопиться с выводами. Для нас, безусловно, важно, когда доклад будет готов, но еще более важно, каким он будет», — сказал В.Федоров.
Так он прокомментировал заявление зампреда комитета Госдумы по безопасности Виктора Илюхина (фракция КПРФ), который считает, что комиссия должна представить промежуточную информацию о своей работе на открытом заседании нижней палаты.
В.Илюхин также выразил сомнение в том, что комиссия завершит работу к первой годовщине трагических событий в Беслане.
«Мы работаем на общество, и главный принцип работы — это объективность и честность в изложении фактов и того, что предшествовало теракту 1–3 сентября, скрупулезного анализа действий всех структур, в том числе силовых, как на федеральном, так и на республиканском уровне», -отметил В.Федоров.
Он сообщил, что у комиссии есть утвержденный план работы, и черновой вариант доклада в целом готов, но он еще будет дорабатываться по главам и разделам. «Это очень трудоемкий и кропотливый процесс», — добавил парламентарий.
В.Федоров также заявил, что комиссия никоим образом не дублирует работу следственных органов. «Изначально никто такой задачи не ставил, хотя в процессе своей деятельности мы взаимодействовали и с органами прокуратуры, и с представителями оперативно-следственной бригады, расследующей теракт», — отметил парламентарий.
По его словам, пострадавшие жители Беслана в ходе встреч с парламентариями говорили, что для них важны не сроки, а та информация, которая будет в итоговом докладе.
«Не надо нас торопить. Мы открыты для общения, и придет время, и обо всем без утайки мы поведаем общественности и дадим ответы на все вопросы», — подчеркнул В.Федоров.
Окончательный доклад будет готов, по его мнению, не раньше сентября. «Что касается того, когда может быть заслушана в парламенте промежуточная информация о работе комиссии, то в этом процессе ее члены определятся самостоятельно, и произойдет это в скором времени», — сказал В.Федоров.
«Комиссия обязательно вскроет причины теракта, назовет ответственных, помимо этого, будут подготовлены предложения в законодательной сфере, направленные на эффективное противодействие и борьбу с терроризмом», — заверил В.Федоров. мт яч